Сразу признаюсь, первоначально я шла на этот спектакль с некоторым опасением. Опасение было основано на том, что детский театр почти всегда умиляет, но редко восхищает и уж совсем редко потрясает. К тому же, военная тема — не самая благодарная. Непростая тема. В ней нужно быть не только убедительным, но искренним. Ведь можно имитировать печаль, можно говорить с необходимым и достаточным пафосом и выдерживать при этом правильные интонации, Но если во всем этом не будет искренности, то трудно надеяться на сопереживание, Часто и профессиональные артисты взрослых театров не справляются с этой задачей. И тогда испытываешь некоторую неловкость за происходящее на сцене, И даже стыд, Или вовсе ничего не чувствуешь. Но то, что мои опасения совершенно напрасны, я поняла с первых минут погружения в спектакль…
В этом году наша страна отмечает 65-летие Великой Победы. Никакое учреждение образования или культуры не остаётся в стороне от этой даты. Подготовились к ней и в Центре детского творчества города-курорта Анапа. Здесь, в числе других мероприятий, приуроченных к празднованию Дня Победы, был поставлен спектакль «Соло для детского голоса» (по мотивам повести Светланы Алексиевич «Последние свидетели»), премьера которого недавно состоялась.
Спектакль поставлен театром-студией «Пигмалион», руководителем которого является Александр Рябец. За годы существования (более десяти лет) «Пигмалион» успел завоевать репутацию интересного и своеобразного коллектива. Об этом говорят и любовь преданных зрителей, и признание на многочисленных городских, краевых, российских и международных фестивалях детских и юношеских любительских театров.
«Соло для детского голоса» в ряду 15-ти пигмалионовских спектаклей стоит особняком. О войне вообще говорить нелегко. Говорить же о ней устами детей трудно вдвойне. Режиссеру-постановщику необходимо не только самому прочувствовать тему, пропустить ее через себя, взорвать себя этой темой изнутри (потому что она не предполагает благодушного созерцания), но и помочь ребенку-артисту понять ее, сделать своей и суметь передать зрителю. Причем речь идет об артистах, которые в силу своего возраста отстоят далеко от событий, о которых им приходится говорить. Не секрет, что поколение «пепси» слабо ориентируется в событиях и датах Великой Отечественной войны. Она кажется им настолько далекой, что легко путается с Первой мировой и даже Отечественной войной 1812 года. При этом забываются не только прославленные имена и события Великой Отечественной, но и главный ее урок — война никогда не должна повториться.
Спектакль «Соло для детского голоса» именно об этом. Он кричит, бьет тревогу и призывает понять — война бесчеловечна, беспощадна, противоестественна. Всякие попытки ее приукрашивать и идеализировать, окутывать ореолом романтики — предательство по отношению к памяти погибших или оставшихся в живых. И заблуждаются те, кто думает иначе.
«Соло», безусловно, стало еще одной творческой удачей юных актёров и режиссера Александра Рябца. Об этом говорила напряженно-возвышенная тишина в зале во время премьеры. Среди зрителей, кстати, были представители разных поколений. Девочка лет четырех примостилась рядом со мной на приставленном стульчике (зрителей было так много, что пришлось доставлять стулья) и очень внимательно следила за происходящим на сцене. Разумеется, любопытство ее было неподдельным — ведь в этом нежном возрасте совершенно не умеют «делать лицо» и изображать то, чего не чувствуют.
А на сцене, между тем, происходило таинство. Впрочем, понятие сцены здесь почти условно — ничто не препятствовало диалогу артистов со зрительным залом. Это был именно диалог — глазами, нервами, напряжением чувств. Да, это был диалог, несмотря на то, что говорили только актёры, и говорили они словами своих героев. Но было полное ощущение, эти слова рождаются здесь и сейчас. Здесь и сейчас происходят страшные события. Здесь и сейчас ребята расстаются со своим детством, потому что времени на детство им не отпущено — война.
У каждого героя спектакля — своя история. Истории эти по-детски наивны и от того еще более страшные. Вот девчушка рассказывает о том, как уходил на фронт ее отец. Как мама провожала его ранним утром, как сдерживала крики страдания, как не хотела отпускать его от себя в неизвестность, как повисала у него на руках. Это зачастую было расставание навсегда. А маленькая девочка всё это наблюдала и детским своим умом всё понимала, хоть и считается, что у детей есть спасительная возможность чего-то не понимать…
Или — другая история. Обычная история о том, как дети, брат и сестра, не поделили между собой яблоки. Необычным в этом было только то, что возникший спор из-за яблок происходит во время бомбежки. Рядом разрываются снаряды, гибнут люди, вопли, ужас. А детям нестерпимо хочется завладеть желанным яблоком. Хочется попробовать это яблоко. Пронзает мысль, простая и естественная на войне: что можно умереть, так и не успев попробовать это яблоко. Просто не успеть. Смерть так близка, осязаема, так красноречива в своем ужасном оскале и так неотвратима, что хочется чувствовать себя живым хотя бы через это простое желание съесть яблоко. Здесь и сейчас…
За каждой такой историей — порушенный мир.
Страдание, как порох, въевшийся под кожу. Один из маленьких свидетелей войны говорит в своем монологе: «Мне не жаль, когда кто-то при мне плачет. Даже, наоборот, легче становится. Потому что сам я разучился плакать». Всегда страшно, когда плачут от боли и страданий. Но еще страшнее, когда так больно, что плакать уже не можешь…
Мне хотелось спросить Александра Рябца, как удалось ему добиться от детей такой степени проникновения и погружения в материал. Что и как нужно говорить детям, чтобы они, выйдя на сцену перед зрителями, ни солгали ни в одном жесте, ни в одном взгляде, пронеся звенящую высокую ноту до последнего слова?
Впрочем, к моему потрясению это знание мало что могло бы добавить. Пусть тайны закулисья будут известны только режиссеру и его артистам. А зрителю пусть остаётся просветление и потрясение.
И счастливое осознание того, что война — только на сцене, только в эти короткие минуты спектакля. Что за дверью зрительного зала — весна и обычная мирная жизнь, которой мы иногда не так уж и дорожим.
Кстати, может показаться, что в историях войны, рассказанных в спектакле, есть некоторое сгущение красок, сознательное нагнетание страшных событий и фактов. Но стоит после спектакля выйти из зрительного зала в фойе, как оказываешься погружённым в самую что ни на есть документалистику. Как рассказала директор Центра детского творчества Татьяна Ольшевская, в числе других мероприятий была подготовлена уникальная выставка фотографий военных лет. Во многих семьях анапча оказывается, бережно хранятся фотографии и письма с фронта.
Эти свидетельства военных лет из семейных архивов принесли в ЦДТ учащиеся и сотрудники. За каждой фотографией, каждым пожелтевшим треугольничком — человеческие судьбь и невыдуманные истории…